Сколько я ни говорю дочери: «Не сутулься», она сутулится. Зачем я это говорю? Это же не помогает. Я ведь сам сутулюсь. И не первый год. Дети не будут делать то, что мы им с утра до вечера внушаем, они будут воспроизводить то, что они в нас видят. Точнее, они будут воспроизводить то, чего мы в себе не видим, и чем мы на самом деле являемся. У них есть такие внутренние сканеры – они просвечивают самые недра нашей души и считывают все то, что мы считаем нашим подлинным сокровищем. То, чему мы поклоняемся.

Сколько бы мы ни твердили: «Не сиди столько в телефоне», они считывают с нас зависимость от «средств отключения от мира». Если они видят во мне, что я время от времени погружаюсь в какую-то деятельность, чтобы «не думать», «бездумно во что-нибудь попялиться», то и они будут это делать. Потому что эти ценности передаются бессознательно. Какую бы внешне правильную жизнь мы ни вели, как бы ни старались «сеять разумное, доброе, вечное», наше подлинное «я» все равно будет просачиваться через все, что мы делаем. И дети это почуют, унюхают и отразят нам обратно, как зеркала.

Они – зеркала того, что хранится в самых недрах нашей души. Как правило, это что-то скрыто. Прежде всего, от нас самих. Но может быть, мы это знаем, что оно есть, – просто игнорируем и стараемся жить, как будто этого нет. Как бы мы ни старались внешне задавить правду о самих себе усилиями «образцово-показательной жизни», дети все равно уловят фальшь. Они будут поклоняться нашим тайным идолам. Не тому, что мы им внушаем. А тому, что нам по-настоящему важно. Нас это будет раздражать. Потому что это отражение нас самих. Мы будем твердить им: «Ну как ты можешь?» «Разве ты не понимаешь?» А они просто скопировали структуру нашей души.

Мы фокусируемся на том, чтобы подавать им пример внешним поведением, а они считывают в наших глазах то, что происходит в нас внутри, бессознательно. Мы этого не отслеживаем, а они считывают наши страхи, считывают наши «прелести», считывают наш стыд, считывают наш гнев и лицемерие.  Они наблюдают за нами круглосуточно – своим безошибочным детектором правды и лжи. Единственный способ обойти этот детектор – не врать. Признать то, что есть. Осознать то, что нами транслируется, когда мы этого не осознаем.

Какими они будут, когда вырастут? Конечно, у них будет выбор, как жить и поступать, но они непременно получат от нас в наследство то, что мы в себе не осознали. Как Адам некогда передал нам в наследство первородный грех, так и мы передаем своим детям свое наследство. Конечно, у них есть выбор, как они распорядятся этим наследством. Будут ли они жить по этой греховной программе или нет. Но он есть и у нас. Будем ли мы жить сегодня в соответствие с Адамовым багажом, доставшимся нам от предков, или мы его ОСОЗНАЕМ. Что читают в нас наши дети? Чего мы в своем царстве-государстве не знаем?

Вот они смотрят на меня и спрашивают немым взором: «Справился ли ты со своими страхами? Нет? Тогда и мне стоит убегать от них. И я, как ты, найду способ. Их много – алкоголь, наркотики, телефон, религия, работа. Справился ли ты со своим стыдом? Нет? Тогда и мне стоит найти козла отпущения и переложить на него всю вину за свою жизнь. Справился ли ты со своим одиночеством? Нет? Тогда и я заполню эту дыру людьми, которые будут постоянно меня обижать и унижать, но зато, надеюсь, никогда не уйдут. Справился ли ты со своей пустотой? Нет? Тогда и я залью ее бесконечными впечатлениями и безудержными эмоциями или еще чем-то, от чего у тебя волосы дыбом на голове встанут. Справился ли ты со своим гневом? Нет, тогда и я буду считать себя вправе осуждать всех и вся – чтобы облегчать свою боль».

Но даже если они уже считали с нас что-то, можно их удивить прямо сегодня. Они очень удивятся и расплывутся в невидимой внутренней улыбке, когда вместе обычного папы и мамы, убегающих от себя в (подставь нужное), вдруг увидят… веру. У них широко откроются глаза, и они поразятся папе или маме. В них проснется гордость за своих родителей. И они пойдут путем наименьшего сопротивления – если папа и мама не убегают от этого, значит и я не буду. Голова их поднимется, плечи распрямятся, и мы поразимся их осанке. Как так? Мы же не сказали ни слова? Теперь и не надо. Они уже считали с нас все, что им нужно знать.

Греческое слово «diabolos» означает разделять, раскидывать, разбрасывать. Нам привычнее воспринимать дьявола как внешнюю силу. Но чем больше мы всматриваемся вглубь себя, тем больше мы видим разделение внутри нас. Diabolos – это, прежде всего, внутренний разлад. Разрыв внутри самого человека. «Дьявол просил сеять вас…». Это когда ты уже не можешь быть самим собой. Ты от себя отказался.

Нам свойственно делить мир по внешним признакам: на хороших и плохих, добрых и злых. Возможно, в конечном итоге, это и оправдано. Но подлинная граница добра и зла проходит не вне, а внутри нас. Сила дьявола не столько в том, что он действует на нас как внешняя субстанция, сколько в том, что он действует в нас как разделенное я. Если я себя не принимаю, во мне присутствует «diabolos», разделение.

Греческое слово «symbolon» противоположно по смыслу «diabolos». Оно означает «соединять путем сбрасывания воедино». «Sym» значит вместе. «Bolon» означает«бросаю», «кладу». Символ – это соединение того, что было разбросано. Дьявол разбрасывает. Символ собирает. Из кусочков одно целое. Символ – то, что восстанавливает нашу внутреннюю цельность.

Если человек не имеет внутренней гармонии с собой, значит он отверг какую-то часть себя. Мы что-то в себе не принимаем. Какие-то чувства, какие-то черты характера, какие-то желания или побуждения. Внутри уже не один человек, а два, или даже больше. Все, что мы в себе отвергли, становится нашим внутренним diabolos. Это то, через что дьявол разрушает. Человек в разлуке с собой – минное поле. Только тронь.

Гарри Поттер – мощнейший символ. Волан-де-Морт сокрыл себя в нем, чтобы обеспечить себе бессмертие. Гарри чувствует в себе это разделение. И чем дальше развивается история, тем больше он осознает разлад внутри себя. Diabolos – это его внутренний раскол. Конечно, Diabolos, Волан-де-Морт, существует и во внешнем мире. Но прежде всего он внутри. Мальчик, который выжил, символически сшивает в себе то, что было разодрано Волан-де-Мортом – через принятие отвергнутой части самого себя.

Гарри – символ, потому что он КАК Христос соединяет в теле своем разлад между земным и небесным. Мальчик, который выжил, – образ Того, кто тоже стал мальчиком. И тоже выжил. У него тоже был шрам, а вернее – рана, нанесенная тем, кто ужалил его в пяту. Но через эту рану он исполнил свою задачу – соединил в своем теле ВЕЛИКИЙ РАСКОЛ. Все истинные символы так или иначе указывают на Того, кто восстановил вселенскую гармонию.

У каждого из нас есть свой шрам. Через эту рану в нашу жизнь вошло разделение. Как Адам отверг часть себя (Еву) по причине стыда, так и мы по причине стыда отвергли какую-то часть себя. Эта часть стала крестражем внутри нас – тем, что гарантирует темному лорду бессмертие, пока мы эту отвергнутую часть не примем обратно. Принять отвергнутую часть себя – значит символически ис-ЦЕЛИТЬ в себе раскол, прийти в гармонию с собой и Богом.

Второй Адам пришел вобрать в себя то, что отверг первый. Первый отверг часть себя, плоть от плоти своей. Второй принял нашу плоть. Первый – осудил, второй – оправдал. Первый разделил, второй соединил. Крестраж спрятан где-то глубоко внутри нас. Это то, что мы в себе отвергли давным-давно, когда нам стало невыносимо стыдно. Это забытая, вытесненная часть нас все еще таится в недрах нашей души и действует разделяюще, как Волан-де-Морт, diabolos.

Послание Рождества Христова, как и послание Гарри Поттера, можно выразить так: приняв то, что было нами отвергнуто, мы пройдем долину плача и обретем мир с собой и Богом. Diabolos побежден. Крестраж уничтожен. Мы обрели целостность. Нам уже не нужно врать самому себе, надевать маски, жить не своей жизнью, закрываться от себя, бежать от своих чувств. Теперь мы можем бежать к себе. Быть открытым с собой. Жить своей жизнью. Сбросить маски. Быть честными с собой.   

«Если Бог с нами, кто против нас?»

С Рождеством Христовым, друзья!